"In sisterhood"

[melanhton]

Оригинал взят у accion_positiva в "In sisterhood"

Я рада, что конфликт по поводу сёстринства состоялся. С одной стороны, это показало, что русскоязычная фем-рефлексия дошла до (важной) темы сёстринства, с другой стороны, выявились очередные пробелы, разрывы и искажения в процессе этой рефлексии.

Что такое сёстринство? - Сёстринство представляет собой союзничество между женщинами, основанное на идеологии феминизма. Идея сёстринства зародилась как результат понимания фем-активистками и создательницами фем-дискурса того, что женщинам нужен особый тип взаимоотношений, основанный на этическом и политическом принципе равноценности женщин и равенства женщин друг другу в контексте их взаимоотношений и взаимодействия в условиях патриархата. Основной целью сёстринства является деконструкция мизогинии как господствующей формы женского восприятия себя и себе подобных, изживание мизогинных практик во взаимоотношениях между женщинами и конструирование новых отношенческих практик. Идея сёстринства возникает из этического принципа уважения к женщине, как таковой, независимо от того, какой жизненный сценарий она реализует, то есть, независимо от того, "как она себя ведёт" (выполняет ли она патриархатные предписания "порядочности", реализует ли "феминность-матернальность" "как следует" ), и что она собой представляет (социальный/расовый/классовый статус). Право человека женщин на уважение их достоинства было сформулировано на Всемирной Конференции по правам человека в Вене (1993).

Почему сёстринство - это не просто взаимопомощь или солидарность между женщинами? - Женщины всё время находятся во взаимодействии друг с другом, оказывают друг другу помощь, именно их солидарность в целях выживания является на самом деле основой отношений между женщинами. Не только физическая, политическая, экономическая и идеологическая сегрегация (ситуация "лагеря" ) подталкивает женщин к такой солидарности. Дело в том, что для выполнения нескончаемого количества гендерных предписаний и "долгов", накладываемых на женщин патриархатом, им необходима помощь и содействие других женщин. Женщины существуют в мире физически, потому что другие женщины помогают им "продержаться": быть женщиной в патриархате, выполнять все возложенные на женщин обязанности и функции невозможно без помощи других женщин. Не только материнство является деятельностью, осуществляемой женщинами коллективно, забота о и служение мужчинам, каждому из них, обязует женщин формировать настоящую сеть бытовых, сексуальных, эмоциональных, экономических и любых других услуг. Чтобы обеспечить (даже самое скромное) существование индивида-гегемона необходимы совместные и слаженные, эффективные, одновременные и последовательные усилия и труд нескольких женщин: мать, нянька, тётя, бабушка, жена, любовница, сожительница, проститутка, дочь, прислуга, сестра, секретарша, верная и самоотверженная подруга-советчица-жилетка-чесалка чсв, высококвалифицированная и дешёвая рабсила, обеспечивающая карьерный статус (см. о том, что мужчины ищут не работу, а зарплату и статус.., а потом мы почему-то удивляемся, что чернобыли взрываются, избы горят, а кони скачут) и все-все-все (мыслимые и немыслимые формы эксплуатации). Взрослая жизнь мужчины - это жизнь недоросля: как говорится, по сравнению с детством её разница только в стоимости игрушек.
Что стало бы с женщинами без их умения выстраивать трофические цепи из себе подобных для беспрерывной поставки всевозможных ресурсов "наверх", мужчинам? В патриархате они бы просто не выжили.
Однако, несмотря на то, что женщины постоянно заняты совместной деятельностью на благо мужчин, они не чувствуют себя близкими друг другу. Наоборот, каждая женщина воспринимает себя в терминах "одна против всех остальных" ("одна я стою красивая в белом пальто" ), и это ведёт нас к следующему вопросу:

Если "женщина" - существо коллективное, то почему их солидарность в целях выживания не ведёт к образованию женского классового сознания, женской группальности? Зачем нам сёстринство, если оказывается, что мы всегда "и так" солидарны и объединены?:

- солидарность между женщинами в целях выживания является вынужденной, воспринимается самими женщинами как нечто нежелательное, как дополнительное неудобство, или - в большинстве случаев - не воспринимается вообще. Мало женщин, которые готовы признать свою витальную зависимость от проявлений солидарности других женщин. Такое положение объясняется тем, что женщины получают доступ в общество через и посредством мужчин. Только через институт гетеросексуального брака женщина может добиться (хотя не всегда) от мужчины признания отцовства для дочери, а ребёнок-девочка - получить от мужчины-отца легитимацию в обществе. Как мы уже немного разбирали, в патриархате дети не имеют прямого, не опосредованного мужчиной-отцом (то есть, отношениями власти) доступа к матери, к общению с ней. Девочка должна идентифицироваться с отцом, заслужить его одобрение и принятие, но делать это посредством подражания матери, которое на практике реализуется как соревновательность, конкуренция между матерью и дочерью, потому что в период детства муж одной и отец другой одновременно является гарантом социального бытия для обеих.

Конструирование первичной привязанности как конкуренции и вражды, а первичного объекта как Плохой Матери... трудно представить себе худший сценарий "детства" ("детство" в применении к девочкам - вообще проблематичный термин; в детском возрасте девочкам следует вести себя как взрослым, а во взрослом возрасте - строить из себя "девочек". Трудно быть вечной "девочкой-мамой без мамы" ).

Взрослая женщина продолжает нуждаться в связи с мужчиной, теперь уже не-родственником (экзогамия), для поддержания собственного социального бытия. Необходимость практической реализации жизненной связи с мужчиной в сочетании со сложной организацией сексуальных отношений в патриархате, которая принуждает и обязует "хороших женщин" быть моногамными, а "плохих женщин" - полигамными (одновременно с фактической или даже предусмотренной законом мужской полигамией), заставляет каждую женщину делать титанические социальные и личные усилия, чтобы удержаться в "позитивном социальном пространстве": "настоящая женщина" (=законная жена, мать законнорожденных детей, сексуально моногамная), которой удалось сперва добыть себе мужа, а затем удержать его около себя в ситуации, когда он имеет теоретически неограниченный выбор потенциальных партнёрш и такие же теоретически неограниченные право и возможность их смены.

Жизненным центром, через который женщины выстраивают свои отношения с мужчинами и с другими женщинами, через который они получают своё место в обществе и в мире, является сексуальность. Ничто другое не является в женщине социально значимым, но в то же время - это то, чем обладают все женщины, - отсюда их принципиальная заменяемость. Женщины принуждены к буквально "зверской" конкуренции с себе подобными в условиях асимметрично организованной системы гетеросексуальных брачных отношений, которые только одни и дают женщине доступ к общественным ресурсам, и в контексте железной иерархии внутри семьи и в социальных структурах.

В таких условиях женщины не только не готовы признать свою зависимость от солидарности, помощи и доброй воли других женщин, но и воспринимают их как груз, от которого надо "освободиться", утвердить и доказать, что она "всё сама и лучше".

- объективно, патриархат совершенно не терпит женской солидарности, в особенности - если это солидарность вдруг окажется осознанно выстраиваемой моделью поведения. "Выбравшая женщину", как минимум, будет уличена в девиации (=лесбиянка) и "ей влетит" (и она может подставить под удар остальных). Поэтому, в целях самозащиты, женщины стараются не замечать, отрицать любое сходство в себе или в своих жизненных обстоятельствах с другими женщинами. На практике это реализуется в зависти, ревности и обесценивании. Женщина всегда видит в себе хорошее, а в других женщинах - плохое и нездоровое. Любая проблема, с которой сталкиваются другие женщины, миниминизируется и опошляется, с целью унизить столкнувшихся с ней женщин, сделать их не только единственными ответственными за решение этой проблемы, но и виновными в её возникновении. Женщина не хочет понимать (и старается этого не делать, "теоретизирует" на эту тему), что всё, что случается с другими женщинами, может случиться и с ней. Собственные неудачи или несчастья женщина воспринимает в магических терминах "рока", "судьбы", "случайности", "неудачных обстоятельств". С ожесточением женщина критикует и обвиняет других женщин в том, что она сама делала и делает, и в том, что не с ней самой случилось и случается. Среди женщин "видеть бревно в чужом глазу" является не просто мысленным шаблоном, это способ защитить собственный "положительный имидж" перед мужским взглядом.

Неосознанно, женщины бесконечно разыгрывают в отношениях друг с другом сценарий отношений "мать-дочь", в котором мать, следуя необходимости сохранить положительный имидж в глазах мужа, обвиняет дочь в имманентной "плохости", если та не соответствует идеальному шаблону "маленькой женщины" или причиняет какое-то "неудобство". И наоборот. К тому же, как показал недавний срач об истреблении мальчиков в песочницах, женщина, оказавшая безусловную поддержку дочери, будет заплёвана: чтоооо? выбрала девочку, да ещё и собственную дочку? как посмеееела?.. Любая женщина - потенциальный враг. Каждая женщина бьётся со всеми другими женщинами за "место под солнцем", которое можно обрести только через положительное мнение-маркер мужчины, через связь с мужчиной, которая даёт вход в мужские социальные институты и протекцию мужской власти. Первые амбивалентные и противоречивые отношения с матерью (обусловленные зависимостью последней от мужа), одновременно враждебные и любовные, распространяются на всех женщин, близких и далёких: на подруг, сестёр, дочерей, родственниц, коллег-женщин или женщин одной и той же социальной группы.

Анализируя эту ситуацию, феминистки пришли к выводу, что вынужденная солидарность женщин в целях выживания в конце концов служит для поддержания и воспроизводства патриархата в бесконечность. "Быть женщиной"/"феминность" означает существо, социально сконструированное для того, чтобы за счёт своей жизни (и за счёт жизни себе подобных) воспроизводить существующие условия гендерного неравенства и угнетения. "Женщина" - самый сложный и самый аутентичный продукт патриархата, его материальная база и его чернорабочие.

Сёстринство представляется как альтернативный проект взаимоотношений между женщинами; солидарность, чувство сплочённости, поддержка и взаимное признание между женщинами должны служить не поддержанию патриархатной системы, а её уничтожению. Это не вынужденный альянс "смертельных врагинь", которым ничего другого не остаётся, если они хотят выжить, а осознанная работа на объединение женщин вокруг идеи освобождения.

На практике сёстринство - это один из аспектов сепарации. Идея пакта не ради выживания, а в освободительных целях возникает только тогда, когда женщины встречаются как личности в общественном пространстве; пока они "сидят дома" (=их жизнь ограничена "частной сферой" ), они исключены из взаимодействия с потенциальными единомышленницами. Женщины не смогут разрешить проблему своей "гендерной шизофрении", своей фрагментарной человечности, если они не достигнут психической автономии. Им необходимо преодолеть свою витальную зависимость от мужчины, которая основывается на всеобщем женском чувстве обездоленности, инвалидности и бессилия перед лицом "сакральной мужской власти". Это преодоление обязательно предполагает идентификацию с другими женщинами, создание женской группальности, практику положительного самоутверждения - эмпауэрмента в контексте и при поддержке группы "своих". Только женщина, установившая и укрепившая свои личные границы, перестаёт кормить собой других и начинает двигаться в направлении личностной автономии. Однако, никто не может сделать это в социальном вакууме, женщинам необходимо признать, что они связаны с всеми другими женщинами одними и теми же потребностями, нуждами и увечьями. База для развития поддерживающей женской группальности в существующих условиях будет негативной, так как ничего позитивного в положении нашего гендера нет, не стоит этого бояться или воспринимать как "пессимизм" или "нытьё".

Все женщины:
- разделены на выполняющих репродуктивную (материнскую) сексуальную функцию и на выполняющих рекреативную (эротическую) сексуальную функцию, то есть, на тех, кто обслуживает, и тех, кто забавляет; большинство женщин специализируют на обслуживающей функции, остальные (буквально, все остальные) предназначены для забавления.
Второе страшнее и действует как несформулированная, но всегда присутствующая угроза для "обслуживающих" женщин. Однако, сексуальная специализация на забавлении или обслуживании имеет общую основу, а именно: женская сексуальность, как репродуктивная, так и эротическая, находится в собственности у мужчин, это "сексуальность для других". Женщина, тело которой колонизировано и отчуждено у неё, по определению не может сформироваться как цельная единица, субьект, её присутствие в мире людей и присутствие мира людей в её психике фрагментарно, а часто и отсутствует вовсе (как в случае женщин, предназначенных мужчинами для рекреативной сексуальности и соответственно маркированных).

- имеют доступ к креативности, к социально значимой деятельности и к социальному признанию только на условиях без-граничной, симбиотической связи с другими, по отношению к которым женщины являются "дающими" (с мужчинами, детьми, другими женщинами, родственниками, работодателями, мужскими институтами власти, родиной и проч.).

- всегда и при любых условиях являются социально подчинёнными по сравнению с мужчинами.

- всегда и при любых условиях являются физическими телами, предназначенными для того, чтобы выдерживать насилие, агрессию (любое действие в отношении такого тела представляет собой акт агрессии), этим символизируя и поддерживая мужское господство

Таким образом, сёстринство ставит целью сгруппировать женщин вокруг общих потребностей, как минимум, в
- безопасности перед лицом мужского насилия
- гражданского полноправия
- экономической самостоятельности, независимости от мужчин (не только независимый доход, но и гарантированно-безопасная возможность отказа от питающей материнской функции в отношении недорослей),

для этого женщинам необходимо признать, что они все нуждаются, как минимум, в безопасности, гражданском полноправии и экономической самостоятельности, и что их отсутствие или неполная реализация означают для женщин постоянные невосполняемые жизненные потери. Вслед за признанием общих потребностей можно будет сформулировать общие интересы и цели и спланировать общие действия для их достижения. Формально, общие проблемы женщин в разных странах и в разных социальных группах могут быть выраженными по-разному, в разной степени, например:
- нищета и/или исключение из сферы оплачиваемого труда // дискриминация на рынке труда;
- тюремное заключение и/или физическое наказание жертв изнасилования // несоблюдение прав женщин со стороны правоохранительной системы в делах об изнасилованиях и домашнем насилии;
- детские браки // вовлечение девочек в проституцию и порнографию;
- недоступность здравоохранения // гендерная безграмотность в медицине (см. акушерская и гинекологическая агрессия, проблема неразличения симптомов острых сердечно-сосудистых заболеваний у женщин)
и т.д.,
но все эти явления вырастают из общественно-одобряемой универсальной практики объективации женщин и детей (особенно девочек), непризнания прав человека женщин, из принципа и практики мужского господства.

Сёстринство - это амбициозный и сложный политический проект, который ещё не получил полного теоретического и практического оформления: пока что, сёстринство так же, как и феминизм, сталкивается с феминностью, с женственностью в лоб; сталкивается с внутригендерным неравенством женщин в том, что касается доступа к ресурсам, защищённости (или возможности защитить себя и детей) от насилия со стороны мужчин и их институтов власти.

Сёстринство, как феминистский проект, настаивает на необходимости поиска и признания сходства между женщинами, и на минимизации различий, - а это прямо противоположно феминности, которая является строго индивидуальным проектом, в некотором роде самопромыванием мозгов, которое даёт женщинам ложное, но успокаивающее чувство "своего места", социальной адаптированности, успешности в конкуренции с другими женщинами, и соответственно, чувство уверенности в себе и "защищённости".

Феминность представляет собой идеологический корпус, более-менее связный и систематизированный, который определяет женщин и одновременно даёт им элементы суждения, необходимые для того, чтобы воспринимать, чувствовать, мыслить, анализировать и объяснять мир. Феминность - это идеология, возникшая на почве социальной конкуренции женщин, которая подчёркивает и выделяет несовпадения, разногласия и различия между женщинами, превращая эти различия в баррикады. Правильное исполнение предписаний феминности позволяет женщине "наскрести" (иногда очень существенный) социальный капитал, который реализуется в доступе к определённым позициями в мужской властной иерархии, престижу и статусу. Любая оплошность в соответствии требованиям феминности воспринимается женщиной и другими как социальная, статусная потеря. Нарушение табу, невыполнение обязанностей, разрешение себе определённого типа поведения или мыслей, отступление от "свойственных женщинам" качеств означает потерю феминности. Потеря феминности и "маскулинизация" оцениваются не только с точки зрения социальных потерь для женщины (главная из которых - это потеря мужского сексуализованного внимания и мужской протекции); женщины становятся "хорошими" или "плохими" в этической перспективе в зависимости от того, насколько они соответствуют стереотипу феминности ("настоящие женщины умеют справляться", "хорошие женщины могут и потерпеть", "хорошие женщины ("онижематери" ) кормят детей грудью", "плохие женщины ("стервы" ) ставят на первое место собственную карьеру и материальное благополучие" ). В рамках феминности женщины игнорируют и отрицают любое сходство самих себя с другими женщинами: ведь у мужчин востребована якобы особая женская "неповторимость".

Феминизм начал свой путь с критики женщин и "женского"; в преклонении и почитании того, чего у них не было и того, чего они не имели, женщины в очередной раз попытались идентифицироваться с мужчинами, "доказать" им, что "передовые умы допустили досадную ошибку", исключив женщин из общественного договора современности. Впрочем, такая ошибка, рассуждали первые феминистки, закономерна: посмотрите на "этих куриц", разве они соответствуют гордому звучанию слова "человек"? Феминистки верно поняли, что именно женщины являются "носительницами" патриархатного вируса (хотя тогда ещё не существовало даже приблизительного знания о патриархате как системе), что жизнь женщин определяется патриархатной властью, что на женщинах есть "родовое пятно" конкуренции, исключения, собственности, расизма, дискриминации и любых других форм угнетения. И что женщины, пытаясь выжить, воспроизводят все и каждую из этих форм (стокгольмский синдром).

Однако, феминистки в течение довольно долгого времени старательно обходили стороной необходимость "показать пальцем" на мужчин, и обвиняли женщин в создавшемся положении (виктимблейминг и сегодня - неотъемлемая часть рассуждений и дискуссий феминисток). В феминизме присутствует застарелая ошибка, ошибочное мнение, согласно которому, у женщин, по факту того, что они женщины, не может быть противоречий; кроме половой и гендерной принадлежности, женщины "от природы" как бы разделяют общие цели, не воспроизводят в своей среде отношений власти и не враждуют друг с другом. Если бы не ленивые и глупые предательские "курицы", добровольно унижающиеся, зависимые, благодаря которым у мужчин создаётся превратное мнение обо всех женщинах, в мире всё было бы по-иному. В этой перспективе быстро растёт крайнее убеждение, что согласие между женщинами - это природный феномен, замутнённый тем, что обозначалось как "мужская несправедливость". Если "курица" проникнется передовыми убеждениями, она "трансцендирует" (де Бовуар) и станет достойной полноправия в обществе (которое ей как бы тут же и дадут, впрочем, этот пункт вообще не рассматривался).

Со своей стороны, женщины дружным большинством восприняли и воспринимают по сегодняшний день феминисток как высокомерных, угрожающих предательниц, "решивших сачкануть", из зависти к красивым женственным женщинам сделать так, чтобы мужчины думали о женщинах плохо. Это закономерная реакция, потому что феминизм - это действительно полномасштабная атака на и борьба с феминностью. Феминизм - это критика, контр-дискурс, новая кодовая система, новая культура, контр-культура, это революционная идеология, которая, однако, находится несколько в "подвешенном состоянии": между феминистской мыслью и феминисткой практикой после эпохи суфражизма образовался разрыв, который сегодня имеет размеры пропасти. В такой ситуации идеализация "субъекта новой культуры" оказалось неизбежной. Очень скоро идеализованное восприятие женщин, особенно идеализированное восприятие женщинами-феминистками самих себя, привело к тому, что внутри феминизма образовалась опасная тендеция "жить внутри иллюзии": женщины-феминистки поверили в то, что они сами живут в полном соответствии с идеалами феминизма ("нууу, у нас не всё так плохо" ). Возникла странная, я бы сказала извращённая идея "множественности феминизмов"; смещение плана реальности и плана иллюзии; феминизмом стало возможно называть всё, что тебе удобно, незатратно, не ведёт к внутренним противоречиям и внешним конфликтам (особенно, не дай бог, с мужчинами и с конкретным мужчиной), не грозит реальными переменами в привычном устоявшемся стиле жизни.

Когда феминистки второй волны начали подписываться под письмами и статьями "in sisterhood", уже было понятно, что между женщинами не существует никакого "природного единства" и "естественной любви друг к другу", что внутри феминистской среды успешно процветают отношения власти, скалькированные с мужских властных структур (исключение, экспроприация активизма, результатов деятельности, дискурса, фрагментация, изгнание "из рядов" ), установление иерархии, раздача "постов" и званий. Оказалось, что элементами, которые реально действовали в феминисткой среде и оказывали решительное и определяющее влияние на практику феминистского активизма, были различные частные ситуации в личной жизни каждой из феминисток, под которые те подгоняли свой более-менее примитивный или изысканный идеологический багаж и под которые пытались "подстроить" деятельность конкретной группы. Если феминистка была замужем за "левым товарищем", то понятно, что она направляла свои усилия на превращение группы в рупор "идей марксизма". Если феминистка была многодетной мамой, то грудное вскармливание должно было быть в центре внимания. Если феминистка была лесбиянкой, она пыталась "вразумить" женщин, живущих в браке, на предмет того, как они не правы, раз так сильно трусят, и что настоящая феминистка ушла бы от эксплуататора-мужа в рассвет пусть и с тремя детьми. Короче, каждая куличиха хвалила наперебой своё болото, но при этом "на внешнюю аудиторию" транслировалось отрицание внутренней разъединённости и упорно твердилось о том, что внутри феминизма нет никаких статусных различий, что это строго горизонтальная структура (подмена действительного желаемым), и ни дай бог, "у нас нет и не будет женщин-лидеров, у нас каждая сама себе и рядовая, и лидер".

По мысли феминисток второй волны, как феминность является историческим конструктом, у которого было начало, и у которого будет конец, так можно построить и не вынужденную, а осознанную солидарность между женщинами в контексте патриархата: сёстринство.
Сёстры - это те, кто разделяют определённые идеологические установки, признают свою принадлежность к угнетённой классовой группе и практикуют между собой особую этику отношений (например, недопущение виктиблейминга или давления на участниц с тем, чтобы их жизнь соответствовала образу "идеальной феминистки"; однако, ни то, ни другое не исключает, а подразумевает критику патриархатного габитуса у феминисток). Сёстринство - это не какой-то атрибут женщины-феминистки, не какое-то идеальное место, где феминисткие феи раздают всем "сестрам" по серьгам; сёстринство - это организационый принцип союза единомышленниц, основанный одновременно на взаимном признании равноценности всех участниц и на критичности и самокритичности.

В политике сёстринство представляет собой интернационализм, на этот счёт существует политическая повестка дня и основание для глобального пакта сёстринства (про это напишу отдельно).

В глобальном плане идеология сёстринской солидарности женщин утверждает, что маленькое неповиновение патриархатной женщины в традиционной семье в традиционном обществе сравнимо и эквивалентно общественной деятельности "известной и авторитетной феминистки", "сильной и независимой женщины" в более "прогрессивном" демократическом обществе в том смысле, что обе женщины действуют в рамках системы угнетения, в ситуации гендерного насилия и гражданского неполноправия женщин, и что само по себе их протестное действие, разное по масштабам и общественному резонансу, в контексте патриархата представляет собой невероятное событие. Однако, при огромных различиях де-факто между ситуацией, в которой находятся женщины в "демократических" странах и в "тоталитаризме", в "странах первого мира" и в экономически "отсталых" странах, на вчера, на сегодня и на ближайшее будущее производство и нормализация феминистского дискурса находилось, продолжает и будет находиться в руках "белых образованных западных женщин среднего класса". С точки зрения сёстринства, эти женщины работают на своём участке фронта на благо всех остальных. И остальным придётся у них учиться, если они хотят каких-то реальных подвижек, а не траты ресурсов на изобретение велосипедов с квадратными колёсами и "жевание собственных хвостов" (с). Так, мы противостоим попыткам (до сих пор довольно успешным) растаскивания феминизма по "национальным квартирам". Есть одно объективное условие для возникновения и развития женского феминистского освободительного движения: это демократическая организация общества. Поэтому как бы не надо втирать об "исламском феминизме" вся-из-себя-с-достоинством-я-выбрала-хиджаб или о каблукастом (с) "русском феминизме" а-я-иду-красивая-не-лезьте-мне-в-трусы.

Сёстринство - это усилие по дестабилизации и деконструкции идеологии и культуры "феминности" внутри каждой из участниц феминистких групп, это процесс, который начинается с амбивалентных отношений дружбы/недоверия между женщинами-единомышленницами, постепенно движется в сторону дружбы между подругами-единомышленницами и в поиске новой женской идентичности. Сёстринство - это критическое усилие по выявлению и дезактивации патриархатных кодов в субъективности женщин-феминисток:
- установка на крайний индивидуализм, отрицание общности с другими женщинами ("одна я красивая в белом", "мне никто не может указывать", "почему это я должна учить матчасть?, не указывайте мне, как думать", "вы ничего не знаете о моей жизни", "вы не можете меня понять" ),
- отрицание присутствия гендерного неравноправия и/или насилия в личной жизни ("мойнетакой", "не лезьте ко мне в трусы", "у нас равноправие: я работаю по дому, а муж меня содержит", "каблуки - мой выбор", "не смейте сомневаться в независимости моего мышления" ),
- враждебность другим женщинам ("мамамальчика", "а вы все шлюхи", "у вас недоёб", "плохие женщины пытаются отбить у меня мужа (а не муж гуляет)" ),
- исключающая маркировка ("только лесбиянки являются последовательными феминистками" ),
- отрицание и/или минимизация существующих глобальных проблем, связанных с положением женщин в мире, на основе отсутствия этих проблем в личной жизни или, ещё лучше, на основе их игнорирования ("а не надо было рожать", "а не надо было с таким связываться", "а не надо было выходить замуж" )
и тд.

Сёстринство - это самый радикальный и конфликтивный проект радфема. Деконструкция внутренних патриархатных установок, обрушение прежней идентичности, маленькие смерти и возрождения - это очень радикально и конфликтивно. Кроме того, сёстринство как сознательная солидарность со всеми женщинами настаивает на угнетённом положении всех женщин во всём мире и на том, что абсолютное большинство женщин постоянно подвергается самым извращённым формам насилия со стороны мужчин и созданных ими социальных институтов и институтов власти, на том, что это насилие остаётся безнаказанным, что оно служит определённым осознаваемым мужчинами целям, и что мужчины извлекают из него - все и каждый - выгоду для себя. "Сёстры" не только занимаются "самокритикой" и "самокопанием", они действуют в соответствии с понимаем того, что мир организован в терминах гендерного антагонизма, особенно в том, что касается выявления масштабов насилия над женщинами.

Сёстринство - это зона конфликта, а не "мир, любовь и благолепие". Приведу в качестве примеров три момента:

- с одной стороны, сёстринство предполагает принципиальным уважение к достоинству женщин, независимо от их жизненного сценария, предполагает равноценность и важность любого женского опыта,

но в то же время

- сёстринство не означает, что мы примем за чистую монету "мультикультурализм", новое название для "освященного традицией" насилия над женщинами. И поэтому мы будем драться против паранджи так же, как и против того, чтобы женщины калечили себя, закачивая в тело силикон и обкалываясь ботоксом.

- с одной стороны, сёстринство представляет собой "союз равных",

но в то же время

- мы понимаем, что отсутствие чёткой идеологической основы и института лидерства приведёт в параличу активизма, развалу групп/ы и экспроприации радфем-дискурса "бродящими по окрестностям".

- с одной стороны, мы понимаем, что "идея биологического превосходства - самая опасная в мире", как женщины, мы на своей шкуре испытываем её опасность каждый день,

но в то же время

- критика идеи биологического превосходства не должна превратиться в попытку подавить выражение женского гнева, маркируя его как бессильный, истеричный, неконструктивный, инфантильный, критикуя женщин за "враждебность мужчинам" и лицемерно пытаясь пристыдить их за это, как делает это Дворкин в не самом удачном, на мой взгляд, тексте.

...

Почему субъективно нам так трудно? - Терапевты, работающие с женщинами, если они не безнадёжные фрейдисты и сексисты, довольно быстро замечают у клиенток присутствие устойчивого гендерно-обусловленного "набора симптомов": сочетание "идентификации с агрессором" и "синдрома взрослых детей родителей-алкоголиков/ детей из нарциссических семей". Про идентификацию с агрессором я готовлю "наперевод" профессиональной статьи, а про синдром взрослых детей родителей-алкоголиков/нарциссических родителей напишу сейчас (картинка с отрубленными верхними конечностями как иллюстрация к посту о сёстринстве навеяла).

читать окончание статьи

@темы: феминизм, деконструкция мифов