Кто совершает преступления, связанные с насилием над партнерами – мужчины или женщины? Ответ однозначен – в подавляющем большинстве случаев это преступления мужчин против женщин. Конечно, существуют лесбиянки-насильники, которые совершают насилие по отношению к своим партнерам-женщинам. Существуют геи-насильники, которые подвергают насилию своих партнеров-мужчин. Но люди, которые умирают в результате домашнего насилия – это вовсе не мужчины, которых подвергали насилию женщины.
Разумеется, я знаю пары, где мужчина – это очень приятный и хороший парень, а женщина – на редкость неприятная личность. Однако речь не о приятных или неприятных людях. Речь не о каком-то воображаемом мире, где все мужчины плохие, а женщины хорошие. Речь идет о тирании, о страхе и запугивании, и об убеждении, что у тебя есть право вызывать у другого человека страх и запугивать. И речь об убеждении, что запугивая партнера, ты можешь рассчитывать на других людей – они будут оправдывать и поддерживать тебя.
Если вы трезво посмотрите на все эти факторы, то сколько женщин действительно способны создать для мужчины такую напряженную, заряженную атмосферу страха и унижения, которая всегда сопровождает домашнее насилие?
Я думаю, что очень важно говорить об этом, потому что в современном мире мужчины-насильники смогли распространить множество дезинформации. Сейчас людям стало стыдно и неудобно говорить о том, что домашнее насилие – это преступление мужчин против женщин, они не могут говорить об этом, не оправдываясь и не извиняясь.
Мы должны перестать оправдываться. Все сводится к одному: вы просто описываете реальность, как она есть. И это очень важно, потому что СМИ последнее время часто намекают, что это некое равное насилие, что эта проблема, каким-то образом, в одинаковой степени актуальная для мужчин и женщин.
Вы знаете, нам всем пора обратиться к простому здравому смыслу и нашему собственному опыту. Поговорите с женщинами, которых вы лично знаете. Спросите каждую из них: «Как часто у тебя были отношения с парнем, в которых ты очень сильно его боялась?» Вы узнаете, что почти каждая женщина хотя бы раз в жизни испытывала нечто подобное. Если вы зададите аналогичный вопрос мужчинам, то лишь очень и очень немногие из них знают, что такое жить с человеком, к которому ты испытываешь сильный страх.
Мужчины могли жить с крайне неприятными людьми, с которыми никому из нас не понравится жить, но это совсем не то же самое, что проводить значительную часть каждого дня, гадая, что может сделать с тобой другой человек. Это совсем не то же самое, что засыпать в одной постели с человеком, и думать, не убьет ли он тебя, не сделает ли он что-то плохое с детьми и так далее.
И я не верю в бесстрастный, научный взгляд на домашнее насилие. Я занимался научной работой, и я верю в научную работу, когда она уместна. Единственный нормальный взгляд на домашнее насилие – это гнев на то, что делают с женщинами.
Конечно, я-то могу свободно выражать свое негодование по поводу того, что делают с женщинами – я ведь мужчина! К сожалению, если женщины выражают гнев по поводу мужского насилия, то они тут же подвергаются нападкам.
Сейчас моя основная специализация – это защита права женщин на опеку своих детей. В данный момент ситуация такова, что женщины вынуждены приходить в суд после того, как их избивали, насиловали, унижали, оскорбляли, обрекали на бедность. В суде они должны спорить с мужчиной, который все это с ними делал, а сейчас спокойно врет про их отношения, а они даже не могут выразить свое возмущение или гнев в его адрес! Более того, если они выглядят возмущенными или демонстрируют гнев, то суд может поставить под сомнение их способность воспитывать детей.
Не буду продолжать эту тему, но я надеюсь, что вы все присоединитесь ко мне и будете выражать этот гнев, будете поддерживать право людей на гнев, в первую очередь, право женщин на гнев по отношению к тому, что с ними делают насильники, и что они делают нашим общим качеством жизни.
В одной из своих презентаций я рассказываю о том, какую высокую цену платит наше общество за поведение насильников. Это и стоимость медицинского лечения для их жертв, и стоимость медицинского лечения детей, и огромное увеличение расходов на помощь в связи с психическими проблемами из-за огромного психического ущерба, который они причиняют.
Мы все платим за действия насильников из нашего собственного кармана – мы платим дополнительный «налог» на насильников, который идет на здравоохранение и правоохранительные органы. Многочисленные исследования показали, что именно домашние насильники, так или иначе, несут ответственность за 30% вызовов полиции. Только представьте, что насильников обслуживает 30% всех правоохранительных органов. И так далее, и тому подобное. Это лишь самая верхушка айсберга.
Так что наш гнев должен распространяться не только на то, что отдельные насильники делают с отдельными женщинами и отдельными детьми. Мы должны учитывать экономическое бремя для нашего общества, чувство безопасности в нашем обществе, насколько мы все можем доверять друг другу, насколько хорошо работает судебная система, сколько вокруг лжи на эту тему (насильники очень упорно работают, чтобы распространять ложь). Именно эти люди стоят у истоков огромного множества проблем в нашем обществе.
Прежде чем обратиться к влиянию СМИ, я бы хотел поговорить о менталитете насильника. Потому что дезинформация, которая сейчас тиражируется в СМИ, на самом деле, напрямую отражает именно менталитет насильника.
В нашем обществе сформировался образ насильника как страдальца. Якобы это человек, который перенес огромные травмы, он очень страдает и потерял контроль над собой, а его насилие над женщинами – это прямой результат его боли. Это очень соблазнительный образ, и людей, как правило, очень просто убедить, что все именно так и есть. А после этого люди, конечно же, начинают искать повод, чтобы во всем обвинить женщину. Ведь если он делает это с ней из-за своей ужасной боли, то именно она и вызывает эту боль, правда?
Любой человек, у которого были партнерские отношения, подтвердит, что никто не может причинить такую же боль, как и ваш постоянный партнер. Так что если проблема именно в боли, то логично присмотреться к женщине и постараться понять, что это за боль она ему причинила. Таким образом, мы скатываемся в обвинение жертвы и полностью сосредотачиваемся на предполагаемых страданиях насильника как источнике всех проблем.
Я много лет работаю с мужчинами, совершающими домашнее насилие, и я могу с уверенностью утверждать – никакой такой особенной душевной боли мои клиенты не испытывают. И нет никаких оснований считать, что они страдают больше, чем мужчины, не склонные к насилию. Я знал множество не склонных к насилию мужчин, у которых была невероятно тяжелая жизнь по самым разным причинам. И у меня было множество клиентов, у которых все было просто замечательно – они были очень богаты, успешны, популярны, они всем очень нравились (кроме нас и женщин, которые с ними жили, конечно, и очень часто их детей).
Сами насильники тиражируют этот миф, в какой-то степени они делают это осознанно, в какой-то – бессознательно, но осознанно или нет – не имеет значения, важно, что это версия самого насильника. Он очень упорно работает над тем, чтобы заставить окружающих людей жалеть себя, он очень старается представить себя очень несчастным человеком. И как только ему это удается, то он быстренько убедит вас, что это женщина стала причиной его страданий. И мы увидим это в слайдах с примерами из СМИ, которые будут сегодня демонстрироваться.
Но если дело не в его душевной боли, то в чем же проблема? В его менталитете.
Проблема насильника практически не связана с миром его чувств и эмоций. Если говорить о психологии, то существуют очень интересные данные исследований – психологические особенности насильника ничем не отличаются от психологических особенностей мужчины, не склонного к насилию. Разница сводится к иным ценностям и взглядам, к его менталитету.
Были очень интересные исследования, проведенные среди мальчиков, чьи отцы избивали их матерей. Целью исследований было выяснить, как эти мальчики, вырастая, сами начинают подвергать насилию своих партнеров, поскольку известно, что очень многие такие мальчики сами становятся насильниками во взрослом возрасте. Было два таких исследования, ну, на самом деле, есть еще и третье, и в них проводилось сравнение: что побуждает таких мальчиков стать насильниками – их психологическая травма или социальные установки, которые они усвоили?
Все три исследования пришли к выводу, что эмоциональные последствия не объясняют, почему эти мальчики сами становятся преступниками во взрослой жизни. Эмоциональные травмы приводили к другим проблемам – нельзя сказать, что такой опыт не связан с серьезными проблемами, это не так, но такие травмы не приводят к переносу насилия в следующее поколение. Такой перенос происходит благодаря индокринации.
Другими словами, все три исследования показали, что если мальчики не разделают взгляды и образ мыслей насильника – презрительное отношение к женщинам, стремление к доминированию, отвращение к тем, кто «ниже» тебя, чувство превосходства, изобретение оправданий для своего насилия, то такие мальчики становятся насильниками не чаще, чем мальчики, в чьих семьях не было насилия.
Другими словами, если вы просто растете рядом с тем, кто бьет партнера, это не повысит вероятность, что вы сами станете бить партнера, если только вы не усвоите менталитет своего папы.
Проблема в его разуме, а не в его сердце.
Я буквально четыре минуты потрачу на то, чтобы описать этот менталитет, хотя в норме для этого нужна двухчасовая дискуссия:
Он считает, что он должен править, не обязательно во всех аспектах своей жизни, но в отношениях с партнером он имеет право на руководящую роль. Он не будет сразу же прибегать к насилию – сначала он будет контролировать ее иными способами. Мне кажется, это очень важный момент, который нужно понять. Ему нет никакой необходимости часто применять физическую силу. Физическое насилие применяется только время от времени – ровно в той степени, которая нужна, чтобы другой человек начал относиться к вам настороженно, и вы бы смогли контролировать ее множеством других способов.
Если вы посмотрите на ежедневную жизнь с насильником, то подавляющее большинство дней проходят без прямого физического насилия и без прямого изнасилования. Однако каждый день насильник говорит покровительственно, принижает, оскорбляет, диктует вам, что делать, говорит, что вы не должны делать, разрушает вашу самооценку, заставляет вас почувствовать себя глупой и так далее.
Значительная часть моих клиентов (у меня нет точной статистики, но это история, которую я слышу снова и снова и снова в течение многих лет работы с насильниками) рассказывает, как они использовали рабочее место женщины или другую значимую часть ее жизни как место для своего насилия.
Женщины рассказывали мне об этом, а иногда и сами клиенты открыто в этом признаются. Например, они могут каждый день постоянно названивать ей на работу – звонят ей по пять, по десять или пятнадцать раз в течение рабочего дня, в результате чего она ничего не может сделать по работе. Кроме того, ее работодатель начинает сердиться и раздражаться, потому что ей так часто звонят в рабочее время.
Насильник может неожиданно нагрянуть на работу к женщине – это заставит ее чувствовать себя не в безопасности. Он может специально нанести ей травмы, которые заставят ее взять отгул на работе. Он может специально вызывать у нее такие противоречивые и сильные эмоции с помощью психологического давления, что она просто будет не в состоянии сосредоточиться на работе.
Другими словами, ему нравится, что она приносит деньги в дом, но ему совершенно не нравится, если работа становится для нее источником гордости или появляется риск того, что она добьется больших профессиональных успехов, или станет более независимой, потому что это ведь значит независимость от него. Так что чем больше ее успехи в работе, тем больше он начинает саботировать ее деятельность. Я мог бы привести вам множество других примеров. Рабочее место особенно важно, потому что он часто делает ее работу целью своего насилия, и это важный аспект ее влияния на нее.
Насильник действительно воспринимает себя, как стоящего выше партнера, и он верит, что у него есть право на отношения, которые будут целиком и полностью происходить на его условиях, и что у него есть право на всевозможные двойные стандарты. В таких отношениях существует один набор правил для него, и совершенно другой – для нее.
