Здесь стоит начать хотя бы с того, что Никонов называет США «страной победившего де-факто феминизма». И это якобы подтверждается табличками (которые, разумеется, никто не собирается игнорировать), которые убеждают мужчин убедиться дважды, хочет ли их партнерша секса, перед тем, как им собственно заняться. Чудесно. Да только многочисленные прецеденты свидетельствуют об обратном. Вот только пара примеров:
«Женщина из Великобритании обвинила в групповом изнасиловании пятерых соучастников. Дело рассматривалось в суде. А потом судья приказал присяжным признать обвиняемых невиновными, когда были предоставлены «улики» - не стороной защиты, а стороной обвинения – показывающие, что предполагаемая жертва говорила в сети о своих фантазиях, включавших групповой секс. Открытие, что у неё были фантазии о групповом сексе, было единственной причиной для прекращения дела. Более того, соглашаясь с обвинением, судья заметил, что с признанием об этих фантазиях «её убедительность распалась на куски». [источник]
«В марте, 6 британских футболистов признались в групповом изнасиловании двух 12-тилетних девочек и были приговорены к двум (!) годам за решёткой. Но на последней неделе Апелляционный суд отменил приговор, и все мужчины были освобождены». [источник]
Но таблички, конечно, факт куда более важный и показательный, чем решения каких-то там судов (в прецедентной системе права, на минуточку, что сам Никонов позже комментирует как «стало можно»).
читать дальше
А между тем даже сами феминистки далеко не всегда кидаются судить вполне реальных насильников. Вот, например – известную американскую феминистку Филлис Чеслер изнасиловал чернокожий мужчина. И что же ее соратницы? А ничего. Мило посоветовали ей заткнуться, потому что обвинить этого мужчину было бы идеологически неправильно, ведь он – жертва расизма. Возникает вопрос – а феминистки ли это вообще? (К счастью, дело профессора Чеслер было доведено до конца; и среди феминисток были и такие, кто поддержал её [источник]).
Кстати, самих феминисток Никонов (и Баскина) цитирует очень избирательно, подбирая исключительно левых/социалисток/марксисток. Видимо, чтобы создать впечатление, что других и не существует.
Некоторые источники не названы вообще (ну а как же, а вдруг читатели решат поискать, а там вовсе и не то написано) – например, имя дяди-феминиста (который «пидор») не названо вовсе. Так что существование не только цитаты, но и самого дяди – под вопросом.
И это далеко не единичный случай. «Юродствуют оголтелые теоретики феминизма» (кто?), «цитирую классиков» (кого? откуда?), «очередная теоретичка» (как зовут?)… Мы, может, хотим всё почитать, посмеяться над феминистской глупостью. А вы, г-н Никонов, нас этой возможности лишаете. Жадина.
Между прочим, предоставить ссылки на источники «случаев из жизни» и примеров судебной практики автор тоже не счёл нужным.
Пишет далее г-н Никонов: «А если б не проклятое угнетение, породившее мягкость женщин, женщины бы тоже своих детенышей легко зубами на части рвали, как это иногда делают самцы в дикой природе», приводя это утверждение как абсурдное. Хм… А ведь женщины часто уничтожали и продолжают уничтожать собственных детей. В подтверждение советуем почитать книги Суад «Сожжённая заживо», где подробно описано, как арабские матери избавлялись от дочерей, и гл. 2 книги Ф. Чеслер «Бесчеловечность женщины к женщине», где как раз рассказывается о жестокости самок приматов.
Если вы прочли книгу Никонова (мы вам можем только посочувствовать, так как испытали это на себе), то наверняка заметили, что доказывая, как ужасен феминизм вообще, автор почему-то говорит только о феминизме «культурном», который многие феминистки вообще за феминизм не считают. Это неспроста – этот вид феминизма, если он таковым вообще является, наиболее противоречив. А, следовательно, сделав подмену «феминизм вообще» - «культурный феминизм», Никонов максимально облегчил себе задачу, как бы это сказать, нечестным путём. Не будем именовать это по-простому «читерским приёмом», а назовём гордо – демагогией.
Впрочем, наличие видов феминизма автор худо-бедно отмечает… А мы лишь пожалеем об их наличии, потому как убеждены, что феминизм в итоге всё же способен прийти к единому знаменателю, если откажется от слияния с другими идеологиями (той же левой, например). И, между прочим, феминизм, исходящий из посылок других идеологий – уже не совсем феминизм, а некий микс.
Весьма лихо (забежим немного вперёд) и цитируемый Никоновым Карл Глассон приравнивает понятия «традиционная семья» и «семья вообще», утверждая, что феминистки разрушают семью и институт брака (что неверно), а затем – что феминистки разрушают традиционную (она же иначе называется патриархальной) семью, что вполне справедливо. И традиционные семьи (а также эксплуататорские – и заметьте, мы ничего не выдумываем, эти определения признаются современной социологией и этому учат в российских пока-ещё-здоровых университетах) действительно ставят женщин в весьма невыгодное положение, в отличие от семьи эгалитарной. Кстати, неполная семья – это тоже семья…
Явная тенденциозность в использовании источников достигает апогея в использовании текста никого иного, как Валери Соланас (видимо, никого типичнее не нашлось). Строго говоря, таких текстов (и с куда худшим содержанием тоже), но только написанных женоненавистниками про женщин, в русскоязычном виртуальном и даже реальном пространстве гуляет великое множество. А текст Соланас тем и интересен, что он такой один в своём роде (и, к тому же, является куда больше троллингом, чем написанным на полном серьёзе, в отличие от гневных речей отечественных сексистов – ведь никакого ОПУМ на самом деле не существовало). Впрочем, и г-жу Соланас Никонов цитирует весьма избирательно, что в некотором роде искажает смысл её текста. Зато, разумеется, выставляет его в более радикальном свете…
Ну вот, например, из процитированного «Манифеста ОПУМ» исчезли все строки о зависимости мужчин от женщин. С чего бы это? Впрочем, из текста исчезли вообще все слова, которые звучат хоть немного убедительно и могут, ни дай Б-г, повлиять на умы читательниц. А ещё имеется, можно сказать, прямое искажение текста:
«Постепенное и естественное развитие событий, социальная эволюция приведут к полновластию женщин в мире и, как результат, к прекращению воспроизводства мужского рода. Но ОПУМ (Общество по уничтожению мужчин. – А.Н.) нетерпеливо. ОПУМ не может утешиться мыслью о процветании будущих поколений, оно полностью хочет прихватить для себя захватывающие моменты жизни».
VS оригинал:
«Постепенное и естественное развитие событий, социальная эволюция приведут к полновластию женщин в мире и, как результат, прекращение воспроизводства мужского рода, и следом прекращение воспроизводства женского. Но ОПУМ нетерпеливо, ОПУМ не может утешиться мыслью о процветании будущих поколений, полностью хочет прихватить для себя захватывающие моменты жизни».
Немного другой смысл получается, не правда ли? А есть и интересная вещь, мимо которой авторы пройти не в состоянии – уж очень это забавно. Никонов в своей книге многократно цитирует тех, кого характеризует следующим образом: «по натуре он разоблачитель». И, само собою, явно ассоциирует себя с ними и считает себя отважным разоблачителем феминизма. А вот цитатка из «Манифеста ОПУМ», которую Никонов, разумеется, в свою книгу не включил: «Разоблачения. Главным развлечением мужских особей — насколько способен на какие-либо развлечения зажатый, угрюмый мужчина — это разоблачение других. Не столь важно, как и по какому поводу это происходит, главное разоблачить; это отвлекает внимание от них самих. Разоблачение других как агентов противника (коммунистов и социалистов) — одно из любимых занятий, поскольку уводит угрозу не только от него лично, но от всей страны, от всего Западного мира. Жучки в заднице не у него, они в России». Дабы не создавать ложного впечатления, что авторы данного текста тоже именно этим и занимаются, отметим, что мы говорим, вроде как, очевидные вещи…
А цитата из Дворкин, например: «Я хочу видеть мужчину избитым в кровавое месиво, с каблуком, забитым ему в рот, подобно яблоку в пасти у свиньи» авторским высказыванием вообще не является; это цитата из художественного (!) произведения Дворкин Ice and Fire, и произносит эту фразу там изнасилованная женщина.
Та же ситуация и с цитатой Мэрилин Френч. Это было сказано героиней романа Френч The Women’s Room, у которой изнасиловали дочь.
В общем, если самого Никонова так цитировать… «Сучья дурь… Пускай там себе резвятся в отдельной резервации. Им бы ещё парламент отдельный! Игрушечный… … Мужчины – конкурентоспособны. Женщины – неконкурентоспособны. … Самке homo sapiens положено сидеть в логове с детенышами, ждать возвращения самца с охоты. … самки больше не хотят сидеть дома. Они хотят прыгнуть выше головы – поучаствовать в охоте наравне с мужчинами … не все самки нашего вида так агрессивно-непослушны … Министерства и парламенты … изрядно разбавлены вагинальным элементом, что, безусловно, не в лучшую сторону сказалось на интеллектуальном уровне… Мы-то знаем, до чего доводит чисто бабское воспитание – оно может порождать только волны преступности и насилия…» Ни дать, ни взять – фашист! Ещё не Гитлер, но если немного над собой поработает…
«Феминистки пишут слово женщина как womyn или wimmin», говорит нам Никонов. Нет, не пишут, говорим ему мы. Пруф прилагается.
«Свои феминистические сходки психо-тётки называют словом ovulars (от «овуляция») – потому что традиционное слово seminar по созвучию напоминает слово semen (сперма)» - да что вы говорите. Нам кажется, или вот здесь отчетливо слышно (и даже видно) якобы ужасающее нас слово seminar? И ведь, главное, никто не возмутился…
«Вот, скажем, слово waitman – официант. Опять там этот man, черти бы его драли! А ведь официантом может работать не только man, но и женщина. Стало быть нужно изменить слово на что-нибудь нейтральное – например, называть официантов waitperson». Эх, а чем же вполне общеупотребительное слово waiter ему не нравится? Вот waitman’а мы и правда впервые слышим.
«Все идеи равноправия, из которых позже получился феминизм и феминистки, придумали сотни лет назад мужчины», важно заявляет г-н Никонов. Разумеется, среди названных имён нет ни Кристины Пизанской, ни, например, Брурии, отпускавшей язвительные замечания по поводу сексистских религиозных правил. И, само собой, чтобы идея появилась, о ней, конечно же, надо написать произведение, а если она только в головах людей (в те времена большинство женщин, как и людей вообще, были неграмотны, причём гораздо чаще, чем мужчины) – то это и не идея вовсе.
Перевиранием имён (или просто неспособностью их правильно написать?) г-н Никонов, по всей видимости, тоже не брезгует. Вот, например, называет он некую активную феминистку Марту Насбом. Мы искали-искали, а никакой Насбом не нашли. Не факт, конечно, что такой феминистки нет, и может, это просто совпадение. А вот Марта Нуссбаум – есть такая, реально известная феминистка, автор теории объективизации женщин. Та же история и с Катарин Коминс, которая скорее Кэтрин Каминс; да и Глорию Стинен мы не знаем, в отличие от Глории Стайнем. Впрочем, «в данном случае неважно, кто есть кто из авторов цитат».
Не гнушается Никонов и откровенной ложью. Вот, например, заявляет, что «даже стиральные и посудомоечные машины» входят в список напридуманного мужчинами. Насчёт стиральных не будем спорить, ибо так оно и есть. А вот с посудомоечными сложнее – вряд ли её изобретательница Джозефина Кокрейн была мужчиной…
«Если заявление об изнасиловании пишет женщина против своего знакомого, её имя держится втайне от прессы – здесь железно действует принцип анонимности жертвы. Который, разумеется, не распространяется на «преступника» – его имя пресса может полоскать с момента предъявления обвинения вплоть до суда». Заявление столь же интересное, сколь бездоказательное. Вот, например, недавняя ситуация: семнадцатилетнюю школьницу из Техаса, Саванну Дитрих, хотели привлечь к ответственности (180 дней тюремного заключения и штраф в 500$) за то, что она сообщила имена своих насильников в Твиттере.
Пишет Никонов, что обвинённого в изнасиловании сразу же разлучают с семьёй, и у него есть единственный «выход – признать себя виновным. Тогда он автоматически получает разрешение жить со своей семьей, ему разрешают вернуться в свой дом, но поскольку «виновный» должен быть наказан, его обязывают пройти «курсы перевоспитания». Заметим, что изнасилование (по крайней мере, в России) – преступление как минимум средней степени тяжести. Получается, что в ужасно-феминистичных США сознавшегося насильника фактически освобождают от наказания? Интересная ситуация для так называемой Страны Победившего Феминизма.
«Законодательство (принятое под напором феминисток) сконструировано так, что после заявления о насилии дело закрыть нельзя, даже если женщина сама захочет снять обвинения» - если речь идёт об изнасилованиях, то в России ровно то же самое, ведь это дело частно-публичного обвинения. А вот если о домашнем насилии (то есть, побоях или причинении лёгкого вреда здоровью) – тут у нас ещё частное обвинение, что позволяет мужьям и их родственникам поугрожать женщине, чтобы заявление она забрала. Разумеется, это куда лучше, чем частно-публичное, при котором и за домашнее насилие, если оно было, последует наказание, и обвинительница десять раз подумает перед тем, как накатать заяву, если его не было.
Никонов сообщает нам об удивительном открытии: оказывается, «в гетеросексуальных парах избиения встречаются в пять раз реже, чем в лесбийских», а «матери бьют детей в три раза чаще, чем отцы». Ссылок на источник, конечно же, не ждите. Интересно только, откуда же он это узнал, если все исследования, показывающие подобные результаты, по его же заявлениям тщательно цензурят.
Заметим также мимоходом, что от устойчивого выражения «женщины И дети» феминистки воротят нос, и правильно делают, ибо нечего приравнивать взрослых дееспособных гражданок к несовершеннолетним.
Никонов не упустил возможность, подсунув нам дезинформацию о том, что феминистки якобы заменили слово «пол» словом «гендер» (подробнее об этом в части «взаимоисключающие параграфы»), полностью переврать смысл слов феминисток. «Попытка представителями нескольких штатов изъять слово «гендер» из Платформы Действий и заменить его на слово «пол» на самом деле означает следующее: в тексте употреблялись оба слова, имеющие разные значения; одно из них везде заменили другим, что полностью меняет смысл текста. Потому и было сказано, что «мы не вернемся назад к концепции «биология – это судьба», которую Никонов поддерживает до мозга костей и, видимо, считает ложь допустимой, чтобы убедить в ней остальных (собственно, тех, кому она удобна, даже убеждать не надо, так что зря старался).
Никонов авторитетно заявляет, что «израильские кибуцы много лет проводили эксперименты по «гендерному смешению», то есть воспитывали мальчиков как девочек, и таки шо же вы думаете?» Мы таки думаем, что это всё бред. Потому что не проводились такие эксперименты в полном смысле этого слова. Половое разделение труда, например, у взрослых существовало несмотря ни на что. А взрослые, как-никак, ролевые модели. Поди, проведи такой эксперимент длиною в жизнь… Видимо, авторы описания этих «экспериментов» посчитали, что Израиль – страна достаточно далёкая и экзотическая, и проверять никто не будет…
Кстати, говоря о якобы «инстинкте» молодых… Хм… Самцов (любит же автор это слово) собираться в «стаи», Никонов отмечает университетские братства и молодёжные банды. И ни слова об университетских сестринствах и женских бандах (среди девочек-латиноамериканок весьма частое явление). Точнее, Никонов нам прямым текстом говорит, что их нет: «нет женских банд, женских землячеств и женских университетских братств» (ага, ври больше, может, научишься). Причём ранее Никонов намекал, что кооперация – свойство природно-женское… Женско-социалистическо-природное… Хотя, нет, стоп, природен же капитализм (и плевать, что у животных и совсем диких племён даже товарно-денежных отношений нет), а женщин можно во внимание вообще не принимать, мы не часть природы, но при этом в нас так много природного… Короче, от такого чтения голову сломаешь и мозг через ухо потечёт.
Кстати, нас весьма удивляет, что Никонов иногда ссылается на исследовательниц, ведь, по его мнению, все женщины неполноценны (см. предыдущие части).
Но не думайте, что Никонов никак не объясняет отсутствие ссылок в своих книгах. Не таков наш антифеминист! Виноват в этом лишь дурак-читатель: «я обычно не даю в своих книгах никаких библиографий ввиду исключительной лености (читателя), но тут сделаю исключение». Впрочем, за перегрузку ссылкой слабоизвилистого читательского мозга Никонов вежливо извинился: «…Извините за ссылку, больше не буду…». Ну что ж, делаем выводы – читать Никонова (мы бы выразились по-другому – верить написанному им) будут только идиоты. Нет, ну сам же сказал…
Заключение
Подведём итог. «Анализ, беспристрастность в исследованиях, абстрактное мышление, ясность мысли…» (цитата) – всё это к книге Никонова никаким боком не относится. Художественная ценность содержания тоже весьма низкая – мало авторского текста (да и налицо явная слабость его в сравнении с цитируемыми отрывками), эпитеты везде одни и те же, количество грамматических и стилистических ошибок превышает допустимую норму…
Основной посыл книги таков: тебя волнуют права женщин? Да ты дура чокнутая. Кто- то против расизма? Вот же дурью маются из-за мелочей. Кого-то волнует судьба инвалидов? Да кому есть дело до этих убогих. Единственные несчастные и угнетённые – белые гетеросексуальные мужчины, которых все вышеперечисленные уже замучили. Вот за них и стоит бороться! Это – благородно! И совсем, совсем не в стиле левых… Хотя, почему-то, все характерное черты левой идеологии тут как тут, только «защищаемые», по мнению автора, нестандартные. Те же яйца, вид сбоку. Забитые и обездоленные БГМ – вперёд на борьбу за справедливость!
Все анти-логические построения, перечисленные нами во введении, в книге г-на Никонова имеются в избытке, что Вы, уважаемые читатели, и имели честь пронаблюдать, и наверняка сами сможете найти множество других.
И, под конец, немного о приёме, который попытался использовать автор, чтобы заработать доверие читателей (и особенно читательниц). Огромная часть книги посвящена вовсе не феминизму, а критике современной системы образования. И критика эта отнюдь не беспочвенна. Ну вот, например, кто из россиян радостно принял введение ЕГЭ? И кому понравится, когда в тесте по литературе значится вопрос о цвете глаз лошади Печорина?
Одновременно автор позволяет российскому читателю почувствовать гордость за свою страну – мол, у нас ещё не всё потеряно. И предостерегает нас от Западной Заразы, в которой ВСЁ плохо, и частью которой является, несомненно, феминизм. Эдакий спаситель Руси.
Однако, уважаемые читатели, не обольщайтесь. Русь – это во вторую очередь. А в первую – собственная шкура. Потому что, поднимись феминизм в России, женщин особо не поунижаешь и книгу «Конец феминизма…» не напишешь. Нет, можешь, конечно, написать, и даже издать, если у названия не будет продолжения. Но ждать, что её воспримут серьёзно и начнут раскупать – глупо.
Потому-то Никонов и выделывается, мол, его теперь пожизненно предали анафеме. Не верьте. Это он ещё не знает, что бы с ним было, живи он реально в Стране Победившего Феминизма. А пока что его книгу продолжают раскупать и нахваливать, и неплохо, наверное, он на ней уже наварился.
А читателям мы ничего нового не посоветуем, и даже с Никоновым согласимся. Думать надо. Думать. А не верить всему, что написано.
buzzcola2011.livejournal.com/14450.html
@темы: антифеминизм, патриархат