Оригинал взят у
Перевод поста из другого блога, оригинал находится здесь. Большое спасибо за редакторскую правку.Я только что прочитал статью на тему разговорного анализа. Краткое резюме: в разговорах люди предпочитают избегать слова «нет» и стараются сформулировать отказ как можно более мягко, зачастую вовсе не произнося этого слова. Люди отказываются в смягченных выражениях и принимают отказы в смягченных выражениях, так что утверждение, что только ясно произнесенное «нет» будет понятно собеседнику, является совершеннейшей нелепицей. Во-первых, само мнение, что изнасилование может быть совершено в результате недопонимания, изначально ложно. Изнасилования происходят в результате нежелания принять отказ, а не неспособности понять другого человека. Во-вторых, хотя, по мнению авторок статьи, этот факт и опровергает представление, что в некоторых случаях изнасилования можно избежать, выразив свой отказ ясно и однозначно, у меня на этот счет другое мнение. Целью ясно и твердо сказанного слова «нет» является не предотвращение проблемы с пониманием – это скорее метасообщение. Это сообщение об отказе от парадигмы, в которой напрямую говорить «нет» считается грубым, это сигнал о готовности отстаивать свои границы, бороться, кричать, заявлять в полицию.
Китценджер и Фрит (1999) (Kitzinger & Frith)Статья, которую я прочитал, написана Селией Китценджер и Ханной Фрит (Celia Kitzinger and Hannah Frith) и называется «Просто скажи нет? Использование разговорного анализа для выработки феминистской точки зрения на проблему сексуальных отказов» (
Just Say No? The Use of Conversation Analysis In Developing A Feminist Perspective On Sexual Refusal), журнал «Дискурс и общество» (Discourse & Society), 1999, 10:293. Их методология заключается в повторном анализе данных, собранных из других работ и материалов, которые включают в себя разговоры в фокус-группах среди учеников и студентов 58 школ и университетов. При проведении разговорного анализа тщательнейшим образом учитывались не только сами слова, но и то, как эти слова были произнесены – паузы (с точностью до десятой доли секунды), перебивания, растягивание гласные, вербальные кивки, повышение интонации и тому подобное. Каждое «аа», «эээ», «по ходу» и небольшие перерывы, которые обычно отсутствуют в большинстве расшифровок, записывались и использовались в разговорном анализе.
Вот краткое резюме их работы:
Опираясь на материалы работ по разговорному анализу и наши собственные данные, мы утверждаем, что как мужчины, так и женщины имеют хорошо развитую способность идентифицировать и понимать отказ, в том числе отказы, в которых слово «нет» не фигурирует, и мы предполагаем, что мужчины, которые в соответствии с принятыми в обществе представлениями утверждают, что они «не поняли» отказа, используют существующие стереотипы для оправдания собственного насильственного поведения.
стр. 295, выделение мое –
автор]
читать дальше
Женщины из их фокус-групп рассказывали об испытываемом ими затруднении при необходимости отказаться от сексуального предложения и говорили, что они «пытаются избегать ситуаций, в которых бы им пришлось бы это сделать». [стр.296.] Авторки заинтересовались причинами этого и, услышав целый ряд объяснений, пришли к радикальному заключению: нежелание выражать отказ напрямую не является отклонением от нормы. Говорить «нет» тяжело всем, в особенности женщинам, но это затруднение является частью более общих стандартов общения, согласно которым «нет» является нежелательным и избегаемым ответом. В соответствии с цитируемым материалам, «согласие обычно включает в себя 1) простое согласие и 2) отсутствие промедления», в то время, как отказы очень редко выражаются в виде простого «нет». [стр. 300.] И речь идет не только о согласии или отказе в сексе – это норма для всех разговоров в английском языке. [...]
По мнению авторок, совет «просто скажи нет» выглядит довольно странным, поскольку «вообще-то, обычно все отказы делаются иначе.» [p. 302.] Женщины из их фокус-групп утверждали, что старались сформулировать отказ в сексе согласно разговорным паттернам, принятым и в более общих случаях:По большей части, молодые женщины в наших фокус-группах утверждали, что прямой и ясно выраженный отказ имел бы для них негативные последствия. Позже в том же групповом обсуждении Сара сказала, что «тебя могут посчитать хамкой, если ты вот так просто развернешься и скажешь «Я не хочу с тобой спать, понятно?» и Лиз согласилась с ней, сказав «чувствуешь себя при этом полной дурой». В другой фокус-группе Рейчел признается, что «я практически никогда не говорила кому-нибудь ”Извини, но ты меня совершенно не интересуешь”» и Меган подтвердила, что такое ясное и однозначное утверждение заставило бы ее «почувствовать себя последней идиоткой».
Резюмируя вышесказанное, эти молодые женщины утверждают, что произнесение ясного и прямого «нет» выставит их наглыми и грубыми в глазах окружающих и заставит их самих глупо чувствовать себя. Это свидетельствует о понимании ими того факта, что подобное нарушает культурно приемлемые нормы поведения, согласно которым прямые отказы считаются нежелательными.
[стр.303, выделение мое — автор]
Эти женщины по большей части извинялись за отказ, упирая скорее на невозможность, а не на нежелание принять предложение потому что, по словам женщин, «это не даст парню возможности обвинить тебя». [стр.304.]
Поскольку, как правило, в разговорах люди смягчают или камуфлируют отказы, они прекрасно способны и сами распознавать их в смягченных или неявных формах. Основываясь на результатах анализа, авторки пришли к выводу, что по большей части люди вполне способны идентифицировать отказ, основываясь на паузах, уклончивости, выставляемых условиях и даже слабом согласии, если оно произносится особым тоном и с паузами. [стр. 307-09] На основании этого авторки заключают:Женщины, отвечающие на нежеланное для них сексуальное давление, используют абсолютно нормальные разговорные паттерны – то есть, согласно научной литературе и нашим собственным данным, они сообщали свой отказ непрямым образом; их отказы редко включали упоминание собственного нежелания вступить в сексуальный контакт и фокусировались скорее на внешних препятствиях; они часто сопровождались комплиментами («Ты мне очень нравишься, но…») или признательностью за предложение («Спасибо, мне очень приятно, но…»), иногда женщины отказывались, давая согласие тем образом, который нормативно понимается как отказ. Все эти характеристики совершенно типичны для любых отказов в обычных разговорах.
[стр.309, выделение мое – автор]
Это значит, что они «использовали разговорные средства, которые обычно в других контекстах означают отказ, и мы должны ставить под вопрос не адекватность их коммуникативных способностей, а заявления их партнеров, что они не смогли понять».
В качестве подкрепления своего предположения они цитируют некоторые высказывания подростков и мужчин из других материалов [ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в цитате содержатся призывы к изнасилованию]:ответивших их собственными постерами с такими слоганами, как «нет — значит врежь ей по рылу», «нет – значит на колени, сука», «нет — значит свяжи ее», «нет — значит нужно больше пива», «нет – значит она лесбиянка» (cf. Mahood and Littlewood, 1997).
Похожие подтверждения мы получили из недавнего опроса 16-летних мальчиков, которым был задан вопрос «если бы тебе хотелось заняться сексом и твоя подружка этого не хотела, попытался бы ты переубедить ее? Как именно?»; исследователи зафиксировали «ясные доказательства агрессии по отношению к девушкам, не готовым предоставлять секс по первому требованию и процитировали отрывки из интервью с ребятами, говорящими, что в подобной ситуации нужно «вые-ть суку в е-ную жопу», «жестко с ней переговорить», или «просто засадить ей». (Moore and Rosenthal, 1992, процитировано в Moore and Rosenthal, 1993: 179). Проблема сексуального насилия не может быть решена изменением женской манеры разговаривать.
[стр.311, выделение мое — автор]
О’Берн, Хансен и Рэпли (2008) (O’Byrne, Hansen & Rapley)
Работа Китцинджер и Фрит подтверждается другим исследованием, о котором я уже писал. […] Я процитирую выдержку из этой статьи.При обсуждении того, как бы они сами отказались от нежеланного секса стало очевидным, что участники хорошо осведомлены о том, что – вопреки тому, что часто подчеркивается большинством программ «предотвращения изнасилований» – для эффективной коммуникации отказ не обязательно должен быть выражен словом «нет». Эти молодые люди очень наглядно продемонстрировали свое понимание, что эксплицитный вербальный отказ от секса не является необходимым для сообщения своего нежелания дать согласие.
[стр. 175, выделение мое – автор]
Далее авторы анализируют другие отрывки разговоров и приходят к заключению:Кажется совершенно ясным, что молодые люди в этих фокус-группах показали себя не только компетентными в выражении неявного отказа, но и способными распознавать некоторые формы женского поведения (как, к примеру, «язык тела», «краткость» или «отрывистость» разговора) как вполне понятные сигналы отсутствия у женщины сексуального интереса. Также ясно, что мужчины способны понимать как «небольшие намеки», так и «смягченные» отказы именно как отказы – так что утверждения «уже поздно» и «мне рано вставать на работу» воспринимаются не в буквальном смысле, а скорее как индикатор того, что, по словам модератора, «секс не светит». Следует отметить, что ни в одном из примеров мужчины не продемонстрировали необходимость использования слова «нет» для того, чтобы женский отказ от сексуального приглашения был понят как отказ.
[стр. 178, выделение мое – автор]
Авторы этих работ, живущие в разных полушариях и разделенные почти десятилетием, приходят к одному и тому же заключению: как в разговорах о сексе, так и в любых других разговорах люди обычно используют смягченные и непрямые отказы.
Мифы о проблемах с пониманием и Теория хищника
Я скажу вам то, что уже говорил в своем блоге: изнасилования не происходят по недоразумению. Мы знаем, что подавляющее большинство изнасилований совершается относительно небольшой прослойкой населения, что большинство насильников являются серийными и что они стараются избегать использования грубой силы, поскольку это увеличивает вероятность быть привлеченным к уголовной ответственности. Так что они предпочитают жертв, которых легко запугать и изолировать, и что использование алкоголя является их излюбленной тактикой.
Прочитав это, можно подумать, что неважно, как женщина будет сообщать о своих границах, если проблема лежит не в непонимании отказа, а в том, что насильники просто предпочитают игнорировать таковой. Это, по большому счету, и является выводом Китценджер, и я думаю, она права – в том плане, что фокусироваться нужно не на поведении женщин, а на поведении насильников. Однако, как мне кажется, здесь есть и другой аспект.
Я не специалист в теории общения, но мне кажется, что общение всегда многослойно. Как мы убедились, буквальное значение – это только часть сообщения, и что то, как это сообщение произнесено, может нести совсем другую информацию. Насильники не имеют проблем с пониманием буквального значения. Они игнорируют буквальное значение (отказ) и сосредоточиваются на метасообщении. Я говорю своей племяннице «если парень предлагает купить тебе выпивку и ты отказываешься, а он продолжает донимать тебя, пока ты не согласишься, на самом деле он выясняет, насколько легко тебя уговорить».
Насильник не слушает отказа – он проверяет, есть ли в метасообщении сигнал о готовности дать отпор, что означает разницу между потенциальной жертвой, которая не хочет, но которую можно дожать, и потенциальной жертвой, которая не хочет и будет стоять на своем, даже ей для этого придется быть грубой. Это означает, что настоящая цель четкого обозначения границ – это не попытка объясниться, а позиционирование себя слишком неудобной жертвой.
(Можно, конечно, оспорить это тем, что насильник попросту пойдет искать более покладистую жертву. Но насильники вполне рациональны и совершают насилие только при благоприятных обстоятельствах, и если они окажутся в ситуации, когда их выбор потенциально безопасных жертв сужен до минимума, им придется либо меньше насиловать, либо рисковать уголовным преследованием).
У меня нет идеального решения. Единственным действенным решением будет полностью менять культуру.
void_hours: Также я решила привести несколько комментариев к посту, показавшихся мне наиболее интересными и/или иллюстративными.
Lydia: Мне кажется, это довольно-таки типично для женщин – пытаться «смягчить» отказ/отсутствие сексуального интереса к конкретному мужчине. Отчасти это эмпатия – нежелание обидеть мужчину (в то же время защищая и свои интересы) – но также это вполне разумное опасение, что «отвергнутый мужчина может стать ОПАСНЫМ мужчиной». Что реакцией на отказ будет «Ты что, думаешь, что слишком хороша для меня, сука?» и попытка как-то тебе отомстить.
Я пережила как «стереотипное» изнасилование (совершенно незнакомый мне человек, применивший серьезное физическое насилие – он душил и избил меня, хоть и не использовал оружия) и изнасилование знакомым (проснулась, когда «друг» залез на меня). Полиции не удалось успешно расследовать нападение незнакомца (и он хвалился, что я его жертва №16). И я не обратилась в полицию после изнасилования «другом», поскольку слишком хорошо знала, что меня вряд ли серьезно воспримут, т.к. 1) я была с ним знакома, 2) я позволила ему переночевать на моем диване – он только что потерял свою квартиру. […]
Я предупредила других женщин, знакомых с ним (попросив не называть моего имени, если они решат предупредить других). К несчастью, кто-то таки назвал меня и для меня начался настоящий КОШМАР, когда насильник и его друзья начали преследовать меня, когда мои знакомые постоянно обвиняли меня во лжи, и доверие ко мне было серьезно подорвано. Когда ты ЗНАЕШЬ насильника, то начинаешь сомневаться, как же разобраться, можно ли вообще ДОВЕРЯТЬ хоть кому-нибудь. И все это только из-за того, что какому-то парню приспичило во что бы то ни было с кем-то переспать? Если бы только мужчины имели малейшее представление о том, с какими болезненными и долгосрочными последствиями приходится сталкиваться изнасилованной женщине. Прошло уже 10 лет со времени изнасилования моим «другом» и, в отличие от изнасилования незнакомцем, я до сих пор не могу прийти в себя…
Autumn: Я тоже пережила изнасилование, и в моем случае это был экс-бойфренд. Хотя я пыталась столкнуть его с себя и ныла «пожалуйста, прекрати»… он услышал только то, что хотел и ответил «пожалуйста, трахнуть тебя?» И хотя я сказала «нет», он проигнорировал меня и, по всей видимости, убедил себя, что это произойдет в любом случае. И поскольку мы спали вместе, когда встречались, мне никто не поверил, даже моя семья. Он был на несколько лет старше, так что люди, к которым я обращалась за помощью, похоже, думали, что я пожалела о том, что переспала с ним и что история про изнасилование была всего лишь попыткой глупой девчонки как-то ему отомстить. Это произошло 12 лет назад, но мне все еще больно вспоминать об этом.
chaos: Этот пост помог мне понять, что когда-то давно я считал, что, если я хочу секса с женщиной, это моя работа уговорить ее (и что в какой-то момент это убеждение изменилось незаметно для меня самого). То есть у меня не возникало даже мысли о возможности отношений с женщинами, которые были бы заинтересованы в сексе со мной сами по себе; в моих мыслях подобного не существовало и не могло существовать, даже в виде отстраненных умственных построений. Доступ к сексу был *целиком и полностью* вопросом преодоления *сопротивления*.
Я подозреваю, что это та модель, которую впитывают в себя все мужчины, особенно подростки. Так что да, привет тебе, культура изнасилования. Если ты научен, что для получения секса должен преодолевать сопротивление, то ты просто делаешь *то, что должен*, когда продолжаешь настаивать на своем, игнорируя все вежливые отказы. […] И, конечно же, тебя раздражает, если женщина ведет себя так, как будто ты делаешь что-то плохое, когда пытаешься развести ее на секс, потому что ты, бля, всего лишь делаешь то, что положено. Если ты наталкиваешься на особо ожесточенное сопротивление, что ж, ты так же научен, что должен быть сильным, решительным, настойчивым и одержимым огромным сексуальным аппетитом. Так что, может быть, раз уж ты так привык преодолевать сопротивление, ты просто идешь до конца.
Я думаю, что нам просто необходимо научить мужчин и парней, что уговаривать женщин на секс – это не их обязанность.
Nic: Большое спасибо за пост. На протяжении какого-то времени я все возвращаюсь к ситуации, произошедшей почти десять лет назад – виновата ли я в том, что была недостаточно ясной? Не было ли это просто результатом злосчастного недопонимания? Была ли это его вина, даже если я так и не сказала «нет»? Даже если я под конец начала участвовать? – и ваши комментарии на эту тему вместе с ссылками на материалы исследований здорово помогли мне немного упорядочить свои мысли.
Я не сказала «нет», но с другой стороны, никто так и не спросил моего согласия… что, наверное, и является одной из причин использования смягченного языка (это кажется вершиной наглости — давать настолько прямой ответ на незаданный вопрос).
Однако, я увертывалась от его хватаний несколько раз, пока совсем не выбилась из сил (у меня синдром хронической усталости) и оставалась неподвижной, когда он целовал меня и трижды отказалась от его предложения проводить меня, пока наконец не сдалась. Я остановилась задолго до дверей моей университетской общаги, чтобы попрощаться, и обнаружила, что он уже у входа, набирает код на входной двери (у него фотографическая память и на днях он видел, как я набирала код).
Я остановилась у дверей моей спальни и снова попробовала попрощаться с ним, а он выхватил ключ из моей руки, открыл дверь, зашел и уселся на кровати. Я тоже присела (поскольку была слишком уставшей, чтобы оставаться на ногах) и сказала «Уже поздно – наверное, тебе пора идти». А он ответил «Нет, все нормально» и расстегнул штаны. И я подчинилась и не сопротивлялась потому, что чувствовала себя слишком уставшей и просто не знала, что делать. По счастью, пенетрации так и не произошло, так что это не настолько ужасно, как многие другие истории, но все же это все еще влияет на мое самовосприятие и социальную уверенность в себе.